Каждое её движение неслучайно. Оно вплетается в канву танца также естественно как мимика на лице. Танцоры могут задействовать все тело для передачи мысли, эмоции, движения души. Знакомьтесь – Ольга Парфиненко, хореограф, создатель и руководитель детского хореографического объединения «Калейдоскоп».
О коллективе написано много. Объединение «Калейдоскоп» принимает участие в праздничных концертах и торжественных мероприятиях городского, районного и областного значения. Оно не раз становилось дипломантом и лауреатом всероссийских и международных фестивалей и конкурсов. Наград у него – в шкаф все дипломы не поместятся. С 2018 года – звание образцового. А в этом году у него самая первая круглая дата – десять лет ровно.
Вот к этой дате мы и приурочим наше интервью с Ольгой Парфиненко. Потому как коллектив – это то, что создает его руководитель. – Ольга, что для Вас есть танец. Где его границы? Вот, скажем, тверк – это танец?
(Смеется) – Нет, не танец. Это шоу.
– А движения дирижера оркестра?
– О, да это танец. Достаточно посмотреть за работой такого мэтра как Владимир Спиваков. Музыка, на мой взгляд, вообще первична для танца.
– У вас есть свой «Олимп композиторов»?
– Да, Григ, Чайковский, Мусоргский. Впрочем, танец – это не только звук. Мне нравятся работы художника Эдгара Дега с его воплощенной на холсте динамикой и Василия Кандинского, его эксперименты, в которых каждый цвет обладает внутренним движением.
– Скажите, для кого танец? Для исполнителя или для зрителя?
– Конечно, для зрителя. Для себя человек, конечно, может и петь, и танцевать. На кухне, в саду, даже просто на улице. Но по-настоящему танец живет на сцене. Тут важна каждая мелочь, каждая деталь одежды. Ни одно действие, ни одно движение не должно быть просто так. Все должно нести определенный смысл. Этому я учу своих воспитанниц.
– Чей смысл несёт танец, танцора?
(Смеется) – Хореографа. Танец передает зрителю то, что вижу я. Со мной можно спорить, обсуждать, предлагать. Но когда я уже увидела целостную картину – ее надо исполнять, воплощать.
– Трудно объяснять своё понимание воспитанникам?
– Порой, да. У них иногда не хватает элементарного знания окружающего мира. Им говоришь – «форма как у косынки», а они не знают, что такое косынка. Зато знают, что такое бандана. (Смеется). И разницу между баяном и гармонью приходится растолковывать, да много чего.
– Скажите, а Вы любили школу? Какие предметы нравились?
– Алгебра, геометрия, история, география. А вот химия, например, или физика нет, не моё. Это как-то связано с особенностями восприятия себя и окружающего пространства. На таблицу Менделеева смотрю – не очень-то и вижу связи между клеточками. А вот на географической карте – все сразу ясно и логично.
– Детство – это не только школа. Что самое яркое с той поры осталось в сердце?
– «Артек», наверное. Я была там три раза, да еще два – в «Орленке», в составе танцевальных коллективов. Вообще, конечно, советское наше детство оставило очень светлые воспоминания. И Ашхабад, где родилась и выросла, тоже вспоминается тепло
– Ну еще бы. Пять раз в «Артеке» и «Орленке» побывать. Детство в Ашхабаде… Выходит, Вы несете в себе отпечаток и другой культуры.
– Да, он остался. На многие, привычные всем вещи можно взглянуть по-другому. Это касается и одежды, и стиля поведения. Всего.
– Какие праздники любимы Вами?
– День музыки, День тетра, День танца. И Рождество.
– И последний вопрос. Когда и где у «Калейдоскопа» ближайшая большая программа?
– Планы, конечно есть, но пусть они станут сюрпризом для зрителей.
Записал А. Павлов
“ГК” № 25 от 28.06.2023
